Несколько пуль с визгом отрикошетили от ограды, парочка попала в припаркованный у тротуара древний «ниссан» с правым рулем, остальные расколотили витрину мебельного магазина.

В шутиху не попало ни одной.

А вот китайский снаряд, в отличии от разленившегося и страдающего ожирением сотрудника «Крестов», не сплоховал и воткнулся точнехонько в середину груди стрелка. Милиционера отбросило на асфальт, перевернуло через голову и проволокло пару метров. Автомат брякнулся на асфальт. Конвоир тонко заверещал, замахал руками и попытался сбросить с себя бронежилет. Но не успел. Внутри шутихи что-то глухо взорвалось, полетели обгоревшие кусочки картона и пространство в радиусе трех метров от поверженного стража порядка заволокло вонючим черным дымом.

Рыбаков и Ди-Ди Севен первыми вскочили на ноги.

– Фирменный магазин, говоришь?! Пойдет, куда надо?! – рыкнул Денис. – Валим отсюда!

Братки организованной кучкой побежали прочь от места происшествия.

Ортопед схватил мычащего сержанта за грудки, вырвал у него автомат и двинул кулаком по шапке сверху вниз, будто забивал гвоздь. Милиционер закатил глаза и осел возле стены.

Мизинчик одним движением отцепил от себя резиновый шнур и страховочный трос, содрал маску и уставился на тело в бушлате, которое ему посчастливилось поднять с земли.

– Во, блин! То-то мне показалось, чо он легковат для Глюка.

– Глухой форшмак [50] , – горестно выдал Ортопед и пнул носком ботинка неподвижного сержанта.

Во дворе загрохотала автоматная очередь, сопровождаемая пронзительным свистом.

– Линяем! – Ортопед подхватил AKCУ поверженного милиционера и первым помчался к лестнице черного хода.

Сверху по той же лестнице уже неслись Пых с Лысым.

Клюгенштейн заметил, как в скверике на противоположной стороне улицы несколько знакомых фигур попадали на землю, едва милиционер нажал на гашетку.

«Привычка, блин», – с теплотой подумал Аркадий и стал наблюдать за заполошными действиями конвоира, в которого угодил летающий снаряд.

Цирик [51] отплевывался, надсадно кашлял и сучил ножками. Но не вставал. Видать, динамический удар в грудь оказался слишком силен для привыкшего к сидячей жизни милиционера.

Распахнулась дверь служебного входа, и во двор выбежали коллеги потерпевшего. На Глюка зачем-то наставили сразу три автомата.

– Не шевелись! – возопил пузатый старшина с перепачканым кетчупом ртом.

– Я, блин, тут ни при чем, – резонно заметил Аркадий и показал руки.

– Замри! – выкрикнул молоденький ефрейтор с бегающими испуганными глазами.

– Э, мужики, – Глюку не понравилась излишняя нервозность охранников. – Вы, блин, перестаньте в меня пушками-то тыкать. А лучше этим займитесь, – браток поглядел на поверженного конвоира из тюремной машины.

– Чем ты его?! – патетически воскликнул старшина, брызгая слюной.

На крыльце материализовался наспех одетый капитан со свернутым в трубочку красочным журналом и мгновенно оценил происходящее.

– Крыско и Лившиц! – гаркнул офицер. – Подсудимого – в камеру! Свинарский, Кацман и Потеребенько – в оборону!

Старшина и ефрейтор схватили Глюка за руки и поволокли к дверям суда, остальные милиционеры рассеялись по двору, грозно выставив перед собой стволы коротких автоматов.

Капитан склонился над глухо матерящимся конвоиром.

– Кто это был?! И где Моромойко?!

– Да пошел ты! – неожиданно внятно крикнул контуженый страж порядка. – Все, я увольняюсь! Хватит с меня!

Над приборной доской в кабине автозака поднялась голова водителя, упавшего ничком на сиденье в самом начале происшествия, и кивнула, соглашаясь с выстраданным мнением сослуживца.

– Где Моромойко?! – не успокаивался капитан.

– Там! – Лежащий на спине конвоир ткнул пальцем в дом напротив здания суда. – Там ищите!

– Зачем он туда ушел?! – разозлился капитан. – Вы что, инструкции позабыли, мать вашу?!

– Его унесли, – забормотал контуженный. – Человек в черном...

– Какой, на хрен, человек в черном?! – капитан наклонился пониже, ловя каждое слово теряющего сознание милиционера.

– Бэтмен, – булькнул конвоир. – Это был Бэтмен...

Братки во главе с Рыбаковым миновали анфиладу проходных дворов, которыми так славен центр Петербурга, и затормозили у какого-то кафе.

Денис стащил с головы вязаную шапочку и вытер лоб.

– Ну вы, блин, даете!

Товарищи по борьбе смущенно потупили глаза. Крыть было нечем. Даже неудача Ортопеда и его группы ничуть не умаляла идиотизма с китайской шутихой.

Происшедшее напомнило Рыбакову недавнюю попытку Комбижирика и Гугуцэ напугать слишком несговорчивого шведского бизнесмена. Тот остановился в гостинице «Европейская» и каждое утро совершал пробежки вокруг Русского музея.

Суть претензий братанов к коммерсанту сводилась к тому, что последний напрочь отказывался перевозить в Скандинавию под видом удобрений ядерные отходы со станции в Сосновом Бору. Сию гениальную операцию придумал неутомимый Гугуцэ, случайно прознавший о том, что захоронение отработанного атомного топлива приносит неплохие дивиденды. Он быстро дотрещался с директором ЛАЭС [52] , который был потрясен громадьем планов бритоголового радетеля экологии, организовал отряд сопровождения, в задачу которого входил отстрел местных «зеленых», буде тем придет в голову блокировать дорогу, и вывез с территории станции три железных ящика с радиоактивным мусором.

Из-за неуступчивости скандинавского партнера контейнеры зависли на складе одной строительной фирмы, которую охраняла бригада Гугуцэ.

Борис немного пошевелил мозгами и понял, что шведа необходимо припугнуть. Прямой штурм «Европейской» был затруднен слишком большим количеством охранников и персонала, так что «наезжать» следовало именно во время утренней пробежки бизнесмена. Причем так, чтобы скандинав не смог бы потом обвинить в этом Гугуцэ и его людей.

На помощь старому другу тут же пришел инициативный Комбижирик, предложивший пальнуть в бегуна из гранатомета, заряженного учебной болванкой. Мысль Гугуцэ понравилась, хотя он и засомневался в том, что швед по достоинству оценит проявленный гуманизм. Как и в том, что после соприкосновения лба изнеженного западного коммерсанта с полуторакилограммовым куском дерева, движущимся со скоростью двести метров в секунду, скандинав будет способен на нечто большее, чем просто лежать в реанимации и дышать через трубочку.

Комбижирик развил идею, заменив деревяшку на пакет с кефиром, прикрепленный к трубке с порохом.

Это уже было более реально и менее опасно для объекта.

Два бугая загрузились во взятую напрокат «волгу» и ровно в семь утра встали на Пушкинской площади.

В пятнадцать минут восьмого на пороге отеля появился радостный швед, взглянул на темное, затянутое низкими тучами небо и потрусил по направлению к набережной канала Грибоедова. Комбижирик положил на плечо трубу РПГ-29 «Вампир» [53] , выбранный среди трех предложенных вариантов из-за малой скорости гранаты, и нажал на спусковой крючок. Примотанный изолентой к реактивному двигателю литровый пакет с кисломолочным продуктом фабрики «Петмол» отправился в свое последнее путешествие. Но братки не учли хитрые законы аэродинамики. Картонный параллелепипед быстро отклонился от первоначальной траектории, пронесся мимо центрального входа в «Европейскую» и влетел в открытое боковое окно «мерседеса», появившегося на перекрестке Невского проспекта и Думской улицы. Водитель получил мощный удар в правую скулу, резко вывернул руль и впилился в роскошное панорамное пекло ювелирного магазина «Побрякушки Бананова». Фонтанирующий разодранный пакет застрял между передними креслами лимузина.